Рогофф: Король луддитов все еще мертв

С самого начала индустриальной эпохи периодически возникал страх, что технологические изменения могут привести к массовой безработице. Сторонники неоклассической экономической теории предсказывали, что этого не произойдет, так как в этом случае люди найдут другую работу, хотя, возможно, после длительного периода болезненной адаптации. По большому счету, это предсказание оказалось верным.
За двести лет захватывающих инноваций с рассвета индустриальной эпохи повысился уровень жизни простого населения в большинстве стран мира, без какой-либо заметной тенденции к росту безработицы. Да, было много проблем, в частности периоды сильнейшего неравенства и все более страшные войны. В целом, однако, в большей части мира люди живут дольше, работают гораздо меньше и ведут более здоровый образ жизни.

Но нет никаких сомнений, что в настоящее время технологический прогресс ускорился, что может привести к более глубоким и основательным переменам. В известной статье 1983 года великий экономист Василий Леонтьев высказал опасения, что темп современного технологического прогресса настолько высокий, что многие рабочие, которые не смогут приспособиться, просто устареют, как лошади после появления автомобилей. Неужели миллионы рабочих будут просто списаны со счетов?

Так как зарплаты в Азии выросли, руководители предприятий теперь ищут возможность заменить сотрудников роботами, даже в Китае. Появление дешевых смартфонов спровоцировало бум в пользовании сетью Интернет, онлайновые магазины могут вытеснить огромное число рабочих мест в сфере розничной торговли. По приблизительным подсчетам, во всем мире технологический прогресс сможет с легкостью привести к потере 5-10 миллионов рабочих мест в год. К счастью, до сих пор рыночная экономика оказывалась невероятно гибкой, выдерживая влияние этих перемен.

Своеобразный, но, возможно, поучительный пример можно привести из мира профессиональных шахмат. В далеких 1970-х и 1980-х годах многие опасались, что настоящие игроки станут ненужными, если и когда компьютер сможет играть в шахматы лучше, чем люди. В конце концов, в 1997 компьютер IBM Deep Blue победил мирового чемпиона по шахматам Гари Каспарова в короткой партии. Вскоре потенциальные спонсоры шахматных турниров стали отказываться вкладывать миллионы долларов в то, чтобы провести чемпионат среди людей. Разве не компьютер стал мировым чемпионом, спрашивали они.

Сейчас несколько лучших игроков по-прежнему неплохо зарабатывают, но меньше, чем это было на пике популярности игры. В то же время, в реальном выражении (с поправкой на инфляцию), игроки второго уровня зарабатывают гораздо меньше денег на турнирах и показательных выступлениях, нежели в 1970-х. Тем не менее, что очень любопытно: гораздо больше людей сейчас зарабатывают на жизнь профессиональной игрой в шахматы, чем когда-либо раньше. Отчасти благодаря доступности компьютерных программ и матчей онлайн, несколько возрос интерес к шахматам среди молодых людей во многих странах.

Многие родители видят в шахматах привлекательную альтернативу бессмысленным видеоиграм. В некоторых странах, таких как Армения и Молдова, законодательно было принято обучение шахматам в школе. В результате, тысячи игроков в настоящее время на удивление неплохо зарабатывают, обучая шахматам детей, тогда как во времена до Deep Blue только несколько сотен игроков могли на самом деле получать хорошие деньги.

Во многих городах США, например, хорошие учителя игры в шахматы берут свыше 100-150 долларов за час. Вчерашние безработные, бесполезные шахматисты, теперь могут получать шестизначный доход, если они готовы взять на себя достаточно работы. Итак, это один из примеров того, как технология может на самом деле способствовать выравниванию доходов. Шахматисты второго уровня, которые являются хорошими учителями, часто зарабатывают так же, как и лучшие игроки турниров – или даже больше.

Конечно, факторы, влияющие на рынок шахматных доходов, сложнее, и я чрезмерно упростил ситуацию. Но основная мысль заключается в том, что рынок может преобразовывать рабочие места и возможности такими путями, которые никто не сможет предсказать.
Технологический прогресс не всегда положительно сказывается, преобразования могут проходить болезненно. Безработный автомеханик в Детройте, вполне способен пройти переподготовку и стать больничным техническим специалистом. Тем не менее, после долгих лет работы, с гордостью за свое дело, он может неохотно пойти на такие перемены.

Я знаю одного гроссмейстера, который 20 лет назад очень гордился своим успехом, выигрывая деньги на турнирах. Он клялся, что никогда не дойдет до того, чтобы учить детей «как ходит лошадка». Но теперь он делает именно это: зарабатывает больше, обучая «как ходит лошадка», чем когда-либо в его бытность сильным шахматистом. И все-таки обидно, когда от тебя избавляются, как от старой рухляди.

Конечно, на этот раз технологические перемены могу быть иными, и стоит быть осторожными, экстраполируя опыт прошедших двух веков на будущие два. С одной стороны, человечество будет сталкиваться с все более сложными экономическими и моральными проблемами по мере того, как ускоряется развитие технологий. Тем не менее, даже по мере ускорения технологического прогресса, ничто не предвещает массовой безработицы в ближайшие десятилетия.

Конечно, некоторый рост безработицы в результате ускорившегося технологического прогресса, конечно, возможен, особенно в таких местах, как Европа, где излишняя жесткость на рынке труда препятствуют тому, чтобы адаптация прошла гладко.Сейчас, однако, высокий уровень безработицы в последние несколько лет в основном опосредован финансовым кризисом и, в конечном итоге, должен вернуться к прежнему уровню. Люди не лошадки.

www.project-syndicate.org/commentary/technology-unemployment-jobs-internet-by-kenneth-rogoff/russian