Е.Ясин - о провале реформ и ошибках Путина

Евгений Ясин принадлежит к числу наиболее влиятельных специалистов либерального направления в области экономики, и власть предержащие не способны запретить ему открыто высказывать свое мнение. Он был министром экономики при президенте Ельцине и как никто другой он оказал заметное влияние в период перехода от плановой экономики к рынку. В настоящее время у профессора экономики есть собственный экономический институт, а по отношению к нынешним правителям в Кремле он настроен скептически. В беседе он говорит о том, как Россия может выйти из кризиса, и по какому пути следует продвигаться, — пишет Die Welt.

Die Welt: Господин Ясин! На этой неделе начинается строительство трубопровода в Балтийском море, по которому природный газ из Сибири будет напрямую транспортироваться в Германию. Не является ли этот многомиллиардный проект символом того, что Россия продолжает оставаться для Запада поставщиком сырья?

Евгений Ясин: Россия располагает запасами природного газ, и в этом, в принципе, ничего плохого нет. Мы видим на примере Норвегии или Австралии, что и обремененные запасами сырья государства могут быть демократическими, развитыми и привлекательными. У нас зависимость от сырьевых товаров, которая началась еще в советское время, совпала с социализмом, который подавлял естественные стимулы к работе, творчеству и предпринимательству. Один из моих друзей следующим образом описывает экономический цикл: мы добываем железную руду, чтобы строить экскаваторы. И мы строим экскаваторы для того, чтобы добывать железную руду.

— Можно ли вырваться из этого круга?

— Мы находимся на перепутье. Тот, кто хочет иметь современное народное хозяйство, должен выстроить иные приоритеты. Нет проблем в том, чтобы часть экономики продолжала оставаться сырьевой. Однако другая ее часть должна быть основана на инновациях.

— Политическое руководство страны именно это и запланировало. Оно даже хочет построить российскую Силиконовую долину. Можно ли в приказном порядке добиться инноваций?

— Если только говорить об инновациях и предоставлять деньги на строительство Силиконовой долины, то это еще ничего не означает. Это типично советский путь. В свое время мы в Сибири построили наукоград Академгородок, теперь мы строим долину хай-тек. Однако без политических изменений модернизация на произойдет. Россия находится перед сложнейшим вызовом в своей истории — это более серьезный вызов, чем освобождение от коммунизма или от плановой экономики. Теперь речь идет о том, чтобы создать такие институты, которые бы гарантировали рыночную экономику, политическую свободу и правовое государство.

— Возникает вопрос – что нужно для этого сделать?

— Я вижу только два пути. Либо мы делаем ставку на наши старые рефлексы, воспринимаем себя как авторитарная великая держава и не замечаем того, что соотношение сил в мире изменилось. В результате Россия по прошествии определенного периода времени окончательно закоснеет, превратившись в геополитическое понятие, и станет третьестепенными, а, может быть, и еще менее значимым государством. Или Россия в конечном итоге превратится в нормальное государство с демократической системой, с прочной законодательной основой, в котором будет главенствовать закон и будут созданы нормальные рыночные институты.

— Насколько серьезно кризис затронул страну?

— В России лопнул тот пузырь, который был раздут при помощи нефтедолларов. Само по себе это не столь трагично.. При тех условиях, которые существуют на рынках, мы будем теперь развиваться более медленно, чем раньше, и будем иметь в перспективе от трех до четырех процентов ежегодного роста.

— Мировой банк предсказывает для России на 2010 год рост примерно в пять процентов.

— Это слишком много. Четыре процента, по моему мнению, это верхняя граница. По очень простой причине. Вы на Западе не будете печатать так много денег, поэтому и спрос на нефть не будет таким большим. Россия вынуждена будет довольствоваться более спокойными темпами развития.

— Россию причисляют к развивающимся государствам, которые должны спасти мировую экономику. Однако не создается такого впечатления, что страна – подобно Бразилии, Индии или Китаю – способна еще дать глобальной экономике важные импульсы.

— У трех названных вами стран в распоряжении имеется огромная масса дешевой рабочей силы. Индия и Китай могут проводить и дальше индустриализацию и потеснить другие страны. Все это обеспечивает постоянные и высокие темпы роста. В России этого нет, так как в России, как и в Европе, уж закончился период индустриализации, и люди уже переселились в города. Здесь вы не найдете большого количества свободной рабочей силы. И уровень рождаемости падает.

— Не опасаетесь ли вы того, что Китай полностью вытолкнет Россию на обочину?

— Китай всех выталкивает. В мире происходит тектонический сдвиг, который связан прежде всего с тем, что Китай и Индия, которые в 16 веке были не беднее Европы, преодолевают свою отсталость. Грубо говоря, возникает следующая модель: США становятся научной лабораторией мира, Китай — это мировая фабрика, бразильцы говорят о себе, что они — крестьяне. Ну а Россия – это рудник с полезными ископаемыми.

— Такая роль России не сможет устроить элиту. Готова ли она сегодня к коренным изменениям?

— Есть очень интересное исследование, проведенное консультационным центром «Никколо М». По его данным, две трети элиты в разных социальных и профессиональных сферах выступают за демократический путь. Только две группировки, а именно — чиновничество и представители сил безопасности и спецслужб – хотят сохранить существующий в настоящее время путь.

— У последних, судя по всему, в руках находятся бразды правления. Нет ли у вас такого чувства, что Россия из эпохи отсутствия реформ переходит в эру реформ?

— Пока я не вижу никаких признаков перемен.

— К каким радикальным реформам готово население России?

— У населения России есть замечательное качество – оно не готово ни к каким изменениям. Поэтом у я являюсь сторонником спокойных, плавных перемен.

— В этом слышатся нотки разочарования.

— Я уверен, что большинство людей во всех странах хотят спокойной жизни. Они также не хотят принимать никаких решений. Они оставляют это право элите. Ее представители должны генерировать идеи и доводить эти идеи до сознания людей. Не подлежит сомнению то, что у элиты существуют различные мнения. В настоящий момент – как говорится в русской поговорке –праздник не на улице либералов.

— Президент Дмитрий Медведев считается сторонником проведения модернизации, тогда как Владимира Путина можно назвать представителем охранительных тенденций (Besitzstandswahrer). Видите ли вы в их экономической политике большие различия?

— Нет. Кроме того, я думаю, что Медведев чувствует себя зависимым от Путина, в конце концов, именно ему он обязан своим восхождением. Поэтому он не будет искать открытого столкновения. Конечно, Путин контролирует важнейшие рычаги власти. Не существует никакого двойного центра власти. С Медведевым связывают определенные надежды, но он пока еще не стал альтернативой Путину.

— Что должно для этого измениться?

— Речь идет в конечном итоге об одном вопросе – как нам создать демократические и рыночные институты? Это всем ясно. Путин – сам лично или нет – заморозил этот процесс развития. Элите удалось добиться проведения разумной финансовой политики, однако ее представители не смогли разрушить те структуры, которые препятствуют изменениям, так как это связано с большими рисками для них самих.

— То есть, по вашему мнению, они боятся потерять власть?

— Правящая элита только что добилась установления контроля над выборами. И теперь она вновь должна разрешить свободные выборы? Правящая элита только что заказала приговор бывшему нефтяному барону Михаилу Ходорковскому. И что теперь – они должны дать задний ход? Должны ли ее представители вновь ввести свободу выражения мнений, чтобы вся страна узнала, что Путин не такой умный, каким его нам преподносят? Для них это, к тому же, очень опасный путь.

— Давайте теперь поговорим о политике.

— Нет, также и об экономике. Только тогда, когда у людей есть уверенность в том, что завтра будет лучше, может начаться движение, пойдут инвестиции. У предпринимателей после дела Ходорковского…

— … когда в 2003 году арестовали и осудили самого богатого человека в стране…

— … стало намного меньше доверия. Это до сих пор продолжает сказываться. Рыночная экономика была создана. Теперь политику надо убрать, наконец, из экономики и оставить предпринимателей в покое. Пусть они конкурируют между собой. Предпринимателям не нужна никакая помощь, однако к ним не надо приставать, требуя от них, к примеру, взятки.

— По поводу коррупции жалуются также и иностранцы. Почему у России так тяжело складываются отношения с иностранными инвесторами?

— Здесь борются между собой два принципа: принцип безопасности против принципа свободы. Защитники безопасности зарабатывают на своей стратегии, направленной на отгораживание от остального мира, хорошие деньги. В то же время сторонники свободы заявляют, что мы нуждаемся в иностранном ноу-хау. Кстати, одна из серьезных ошибок, совершенных в недавнем прошлом, состояла в том, что такому инвестору как Siemens не дали возможность стать главным акционером компании «Силовые машины», производящей турбины. При этом подобный шаг и мог бы стать прорывом в сфере передачи ноу-хау.

— Олигархи благодаря помощи, оказанной государством, смогли благополучно пережить кризис. Вы могли бы сегодня назвать Россию олигархической системой?

— У нас теперь государственный капитализм, а олигархический капитализм – это уже история.

Перевод опубликован «ИноСМИ».